Я его тоже решил пройти))

Иудаизм: 53%
Буддизм: 83%
Агностицизм: 57%
Атеизм: 35%
Христианство: 53%
Сатанизм: 58%
Ислам: 49%
Язычество: 79%
Индуизм: 63%
Пастафарианство: 29%

@темы: о всяком

---

Я аж прослезился...

Сердце Самурая.

Путь Самурая — это смерть.
В ситуации «или — или» без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Исполнись решимости и действуй. Только малодушные оправдывают себя рассуждениями о том, что умереть, не достигнув цели, означает умереть собачьей смертью. Все мы желаем жить, и потому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание тому, чтобы не умирать. Но если человек не достиг цели и продолжает жить, он проявляет малодушие. Он поступает недостойно. Если же он не достиг цели и умер, в этом нет ничего постыдного. Такая смерть есть Путь Самурая. Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем.
Тогда вся твоя жизнь будет безупречной.

***

— Знаешь, я все-таки возьму эту лилию.
— Непрактично, — заметила Галка. — Здесь одна луковица, а стоит она почти столько же, сколько три вот этих.
Ольга задумчиво повертела в руке пакет — действительно, один корень, посмотрела на картинку, изображавшую роскошный золотисто-красный цветок, и покачала головой:
— Он красивый.
— Непрактично, — повторила подруга.
— Красота стоит денег.
Галка хмыкнула, но ничего не сказала, лишь выразительно посмотрела на подругу. И было непонятно, что именно вызвало усмешку: упрямство молодой женщины или забитая до отказа тележка, в которой вперемешку лежали будущие лилии и хризантемы, георгины, гладиолусы и розы. Корешки, семена, рассада — создавалось впечатление, что Ольга собирается открыть оранжерею, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Три месяца назад она стала мамой, предстоящее лето планировала провести на даче, вот и решила приукрасить участок цветами.
— Ты хотела взять траву для газона, — напомнила Галка.
— Да. — Ольга в последний раз окинула взглядом полки и толкнула тележку: — Пойдем.
Огромный супермаркет сети «Мир садовода» был подлинным раем для любителей покопаться в навозе. Здесь они могли отыскать любую мелочь для услады души: саженцы, газонокосилки, удобрения, горшки, семена, шланги — в общем, все, что могло расти, и все, с помощью чего за растущим ухаживали.
— Какие красивые! — восхитилась Ольга, останавливаясь у полок с карликовыми деревцами. — Прелесть! Это бонсай?
— Ага, — со знанием дела подтвердила Галка. — Красивые, но дорогие, заразы!
— Они не вырастают?
— Нет. — Галка оставила свою тележку и подошла к полкам. — Комнатные растения.
— Фикусы.
— Да, тоже деревья.
— И тоже маленькие.
— Не в размере счастье.
Женщины переглянулись и одновременно прыснули.
— Мне Гера подарил бонсай на Восьмое марта.
— И как?
— Растет. — Галка медленно прошла вдоль полки. — Красивый.
— Осенью листья сбросит?
— Через полгода узнаем.
Женщины снова рассмеялись.
Галка, в отличие от подруги, садоводством болела по-настоящему, и новые растения в ее квартире появлялись не реже раза в месяц. Она-то и подсказала Ольге, как приукрасить дачный участок.
— А это что?
— Где? — Галка подошла к деревцу, на которое указала подруга. — Это? — Прищурилась. — Впервые вижу.
Понравившееся Ольге деревце не было красивым, скорее — изящным. Основательный ствол, крепкие ветви — оно твердо стояло на земле, и весь его вид говорил о надежности и спокойствии. Ольга вдруг подумала, что налети сейчас ураган — не шелохнется бонсай, не вздрогнет, останется стоять, как стоял. И в то же самое время при взгляде на деревце не возникало ощущения простоты или грубости. Перед женщиной был не бункер, а замок — крепкий, неприступный, но элегантный. Изящный. А длинные узкие листья напоминали знамена, развевающиеся над башнями и зубчатыми стенами.
— Красота какая! — Галка восхищенно улыбнулась и прочитала надпись на ценнике: — «Сердце Самурая»! Никогда не слышала.
— Оно мне нравится, — зачарованно произнесла Ольга.
— Бонсай на открытый грунт не высаживают, — торопливо поведала знающая подруга. — Это комнатное растение.
— Ты говорила, — кивнула Ольга. Взгляд ее стал решительным и упрямым. — Беру! Будет стоять в доме.
— Зачем? У тебя даже кактуса нет. Колыванов твой надо мной смеется постоянно, цветы травой называет. Он ведь не любит домашние растения, да?
— Не любит.
Володя, муж Ольги, к цветам на подоконнике относился, мягко говоря, без энтузиазма и с удовольствием потешался над зеленым хобби друзей.
— Вот и чудненько. — Галка взглянула на цену, тихо ойкнула и открыла кошелек. — Не хватит... не хватит... — Посмотрела на свою тележку. — Ладно, удобрения не возьму и горшки... и лилии... В следующий раз заеду. — Перевела взгляд на подругу: — Одолжи...
— Я тебе его не отдам, — отрезала Ольга и взяла деревце в руки. — Не обижайся, Галка, но я его первая увидела.
— А Колыванов?
— Разберусь.
— Да ты знаешь, какого ухода требует бонсай? Это ведь целая наука!
— Справлюсь. Книжку куплю.
— А еще подруга называется. — На мгновение Галка насупилась, но тут же улыбнулась: — Ладно, огородница, подожди меня здесь, а я с продавцами поговорю. Может, у них еще один такой на складе завалялся?
И умчалась. И долго требовала от работников «Мира садовода» провести инвентаризацию, проверить запасники и поискать в других супермаркетах сети. Требовала, настаивала, даже ругалась, но все напрасно: к разочарованию Галки и удивлению менеджеров магазина, выяснилось, что бонсай «Сердце Самурая» прибыл в Москву в единственном экземпляре.
* * *
Быть слугой означает не что иное, как оказывать поддержку господину, вверяя ему все свои чаяния и отрекаясь от личной выгоды. Если посмотреть на мир, в котором все идет своим чередом, мы увидим многих людей, вкравшихся в доверие, надев личину преданности, мудрости и жизненного опыта. Но стоит господину уйти в отставку, как сразу же найдутся слуги, которые отвернутся от него и будут искать расположения нового повелителя. Об этом неприятно даже вспоминать.
Говорят, что для слуги в отношениях с хозяином главное — преданность. Хотя преданность может поначалу казаться тебе недоступной, в действительности она у тебя перед глазами. Если ты однажды решишь довериться ей, в то же самое мгновение ты станешь безупречным слугой.
* * *
— Как Мишка?
— Нормально. — Ольга улыбнулась. — Выбрасывает погремушки из кроватки.
— В смысле, они у него падают? — уточнил Володя.
— Нет. В смысле: привлекает к себе внимание.
— Здорово.
Муж усмехнулся, но Ольга видела, что веселья в его глазах нет. Да и вопросы о сыне Колыванов задавал, что называется, «на автомате», ответы выслушивал, но мыслями пребывал далеко-далеко. Где-то в бухгалтерских отчетах, деловых переговорах и проектах. В бизнесе.
Принадлежащая Володе фирма занималась поставками специфического железнодорожного оборудования, уверенно стояла на ногах, легко преодолев, а точнее, почти не заметив кризис девяносто восьмого года. В свое время Колыванов вычислил товар, спрос на который не зависел ни от времени года, ни от биржевых сводок, поднял дело с нуля и сумел занять нишу на рынке. Однако с недавних пор идеально отлаженная машина начала давать сбои: конкуренты действовали все более и более дерзко, активно теснили Колыванова с давно занятых позиций, и жизнь Володи стала походить на затянувшийся триллер. Жену Колыванов в подробности не посвящал, ограждал от проблем, но Ольга видела, что у него неприятности.
— Я с Галкой сегодня в «Мир садовода» ездила! Цветов набрала кучу, траву для газона. А то у нас на даче как-то нерадостно.
— Цветы? Правильно. Только грядок никаких не надо.
— Грядок не будет, — пообещала Ольга. — Зато представь: прямо возле дома розы растут, хризантемы, лилии...
— Представляю, — кивнул Колыванов. — Я это, после ужина поработаю в кабинете, лады? Надо кое-что просчитать.
— Договорились. — Ольга прижалась щекой к шоке мужа. — Вовка, у нас все в порядке?
— У нас все будет в порядке, — уточнил он. — Все будет хорошо.
— А ты не обидишься?
— На что?
— Я еще кое-что купила. Пойдем. — Она увлекла мужа на кухню и с гордостью показала на подоконник: — Смотри!
Володя уставился на деревце.
— Не нравится?
Колыванов не ответил. И Ольга неожиданно увидела, что взгляд Володи стал куда более внимательным и сосредоточенным, чем во время разговора за столом. Колыванов не просто смотрел на деревце, а разглядывал его — знакомился. Таким взглядом смотрят на человека.
— Бонсай, — произнес наконец Володя.
— Называется «Сердце Самурая».
— Красивое название, — кивнул после паузы муж. — И, кажется, правильное.
— Только не спрашивай, сколько он стоит, — попыталась пошутить Ольга.
— Неважно, — отрывисто ответил Колыванов. — Ты правильно сделала, что принесла его домой.
— Ты же не любишь комнатные растения, — улыбнулась Ольга. — Я думала...
— Он мне нравится, — тихо сказал Володя. — Он настоящий.
Ей показалось, или ветви действительно чуть склонились, словно завершая церемонию представления? Наверное, показалось: форточка приоткрылась, легкий ветерок заставил шевелиться листья.
Что и создало эффект поклона...
Так в доме Володи и Ольги поселился зеленый самурай. Молчаливый. Знающий себе цену. Неброский.
Надежный.
И в то же время — трогательный. Его окно выходило на южную сторону, и, когда весеннее солнце начинало припекать, деревце приходило в движение. Листья приподнимались, тянулись вверх, навстречу теплу и свету, крона становилась похожей на распушенную ветром копну сена и вызывала непроизвольную улыбку. Бонсай же, казалось, улыбался в ответ. Ближе к вечеру он успокаивался, как будто готовящийся ко сну человек, ночью затихал, а утром все начиналось сначала.
И кухня, бывшая до тех пор простым хозяйственным помещением — Ольга и Володя предпочитали обедать и ужинать в гостиной, — преобразилась. Она стала уютнее, домашнее, в ней хотелось задержаться, посидеть, помолчать, подумать. Ольга попросила Володю переставить стол к окну и частенько пила кофе или кормила сына, то и дело поглядывая на стоящее на подоконнике деревце, наслаждаясь ощущением покоя. Тем редким ощущением, что появляется, когда рядом с тобой друг.
А самое удивительное, что маленький Мишка, дотянувшийся однажды до деревца, не попытался, как это принято у детей, оторвать лист, а только погладил бонсай. Погладил — и весело засмеялся, словно ощутив ответное прикосновение.
— Что скажешь, Олег?
— Все плохо.
— Черт бы побрал твою честность.
— Хотел услышать ложь?
— Нет, не хотел. — Колыванов угрюмо посмотрел на коммерческого директора своей фирмы. — Ещё кофе?
— Давай.
Олег только что прилетел из Екатеринбурга, с важных деловых переговоров, и сразу же примчался к шефу, дабы лично донести плохие новости: к конкурентам уплывал крупный контракт. Была поздняя ночь, а потому мужчины, не желая беспокоить домашних, расположились на кухне. Полусонная Ольга сварила кофе и немедленно вернулась в кровать: времени на сон у молодой мамы не очень много.
— «Yellow Road» скинула еще десять процентов и дает гарантию на три года.
— Нам будет трудно предложить такие же условия.
— Исходя из того, что я знаю, — почти невозможно. — Олег размешал сахар в чашке с кофе. — Я думаю, «Yellow Road» не получит прибыль от этой сделки. Они предложили столь щедрые условия только для того, чтобы вышибить нас с рынка.
— Если потеряем контракт с Уральской дорогой, будет нелегко, — буркнул Володя.
— Угу. — Олег отхлебнул кофе. — Красивый бонсай.
— Ольга купила.
— Моя тоже просит. — Еще один глоток кофе, и Олег вернулся мыслями к текущим проблемам: — Такие, Володя, дела...
Но при этом продолжал смотреть на деревце.
Колыванов тоже перевел взгляд на «Самурая», на уверенную фигуру, возвышающуюся на подоконнике, напоминая воина, стоящего на крепостной стене. На маленькое растение, всем своим видом демонстрирующее, что следует оставаться твердым и сохранять спокойствие в любых обстоятельствах.
«Это просто дерево!»
Показалось или листья затрепетали? Пришли в движение, словно от прикосновения несильного ветерка. Сквозняк? Вряд ли. Вчера вечером погода испортилась, стало холодно, и Ольга плотно закрыла форточку. Сквозняка быть не может, но... листья волновались, а теперь к ним присоединились и ветви! Чуть вверх, чуть вниз, чуть в сторону... ветви задавали темп, направление, а листья формировали причудливый узор танца, увлекающего взгляд наблюдателя плавностью и изяществом.
«Дерево живет своей жизнью? Что за черт? От усталости мерещится?»
Колыванов усмехнулся, отвел взгляд от «Самурая» и пару мгновений разглядывал кофейную гущу на дне чашки.
«Погадать, что ли? В моих обстоятельствах остается только гадать, как «Yellow Road» умудряется действовать с такой потрясающей точностью...»
Тяжело вздохнул:
— Такое впечатление, будто в «Yellow Road» знают обо всех наших замыслах.
— Это я им рассказываю.
Сначала он даже не понял, ЧТО услышал. Мозг отказался принять признание всерьез. «Только не Олег!» Поэтому реакция запоздала почти на две секунды.
— Что ты сказал? Что?!
Олег молчал. Не шевелился. Не моргал. Смотрел на бонсай пустыми-пустыми глазами.
«Он что, принял наркотик? Нет, не может быть! Олег нормальный мужик, дрянью не балуется!»
А Олег все смотрел на деревце. На танцующие ветви. На затягивающий сознание узор, который рисовали листья. Смотрел и не шевелился, будто загипнотизированный.
Володя взял себя в руки. Как получилось, что бонсай загипнотизировал Олега, можно выяснить позже. Сейчас же следовало воспользоваться неожиданно возникшей ситуацией.
— Что ты сказал?
Молчание.
«Нужен правильный вопрос, — понял Колыванов. — Попробуем сначала».
— Такое впечатление, будто в «Yellow Road» знают обо всех наших замыслах.
— Это я им рассказываю.
— Давно?
— Два месяца.
«Как раз тогда и начались проблемы! Какой же я идиот! Даже не задумывался о возможности предательства!»
Неподвижный Олег терпеливо ожидал следующего вопроса, его глаза не отрывались от танцующих листьев. Володя потер лоб. «Скорее! Скорее!! Надо узнать самое важное! Понять, как глубоко они влезли в дела фирмы!»
— Они спрашивали о наших взаимоотношениях с поставщиками?
— Спрашивали. Я рассказал все, что знал.
«А знал ты, голубчик, не так уж и много». Колыванов похвалил себя за предусмотрительность: переговоры с производителями редкого оборудования он вел самостоятельно, не подпускал к ним даже самых близких помощников, и, как выясняется, не зря. Купив Олега, «Yellow Road» не получила доступ к основной информации и не узнала, что Колыванов может сделать уральцам еще более выгодное предложение.
Что ж, предатель выявлен, что делать дальше — понятно.
— Олег, почему ты это сделал?
— Мне предложили должность вице-президента и долю в предприятии. А ты, жадный урод, все гребешь под себя. Что тебе стоило поделиться десятью процентами акций?
Ответить Колыванов не мог.
Сеанс гипноза закончился минуты через две после последнего вопроса. Бонсай успокоился, обессиленные листья мягко легли на ветви, Олег тряхнул головой, поморгал и недоуменно посмотрел на закурившего Володю.
— Ты что-то сказал?
— Нет. Ничего.
— Странно. — Олег потер лоб. — Мне показалось, что я вырубился на какое-то время.
— Не заметил, — тихо произнес Колыванов. — Ты пил кофе и молчал. Я не мешал. Было о чем подумать.
— Устал, наверное, — криво улыбнулся Олег. — Все эти перелеты, переговоры... вымотался. Володь, я, пожалуй, поеду домой.
— Да, так будет лучше. — Колыванов посмотрел на неподвижное деревце и повторил: — Так будет лучше.
* * *
Высказывать людям свое мнение и исправлять их ошибки очень важно. В этом проявляется сострадание, которое больше всего помогает в вопросах служения. Однако делать это очень трудно. Прежде чем выразить человеку свое мнение, подумай о том, в состоянии ли он его принять. Позаботься о том, чтобы он получил твой совет, как получает воду тот, кто изнывает от жажды, и тогда твое наставление поможет ему исправить ошибки.
Первую половину следующего дня Володя посвятил делам фирмы. Он связался с производителями и выбил из них дополнительную скидку на очередную поставку, пообещав увеличить объем закупок. Он созвонился с уральцами и убедил их выслушать еще одно предложение, специальное и очень выгодное, лично от него. Он приказал Олегу заняться подготовкой к следующему конкурсу, который должен был состояться через два месяца — не следовало сразу показывать конкурентам, что шпион раскрыт. И только к обеду, убедившись, что контракт с уральцами практически у него в кармане, Колыванов вернулся к главному вопросу.
Бонсай.
Гипноз, которому подвергся Олег, — случайность или нет? Действительно ли деревце способно влиять на людей, или ночное происшествие стало следствием уникального стечения обстоятельств? Мог ли уставший и голодный Олег потерять контроль над собой, «вырубиться» и разболтать тайну? Или все дело действительно в «Сердце Самурая»? Ответ следовало получить как можно быстрее, ведь деревце находится на видном месте, на него смотрит Ольга, на него смотрит маленький Мишка — не получится ли так, что бонсай навредит их здоровью? Колыванову требовался хороший консультант, и он подключил все свои связи, дабы выйти на нужного человека — у солидного человека всегда под рукой толстая записная книжка. С кем-то познакомился на светском приеме, с кем-то на премьере, на чьем-то дне рождения, на тренировке в спортивном зале или в ложе почетных гостей на финале Кубка. А друзья солидного человека всегда готовы помочь и подключить своих знакомых, а те — своих... в общем, всего через час Володя узнал телефон одного из совладельцев сети «Мир садовода», позвонил и договорился о встрече. Колыванов не стремился выйти именно на этого человека, его бы устроил любой квалифицированный специалист, но решил, что в сложившихся обстоятельствах лучшего варианта и быть не может — люди, продавшие Ольге «Сердце Самурая», должны знать о нем все.
Денис оказался подтянутым веселым мужиком примерно одного с Володей возраста. Не снобом, не педантом, без конца посматривающим на часы, нормальным мужиком — а потому они быстро перешли на «ты». К тому же, к легкому удивлению Колыванова, Денис вызвался сам ответить на вопрос.
— Я думал, ты эксперта какого-нибудь вызовешь.
— У меня два образования, Володя, экономическое, но это Гарвард... закончил три года назад. А первая любовь — биология. — Денис усмехнулся. — Я ведь доктор наук.
— Ты?
— Удивлен?
Огромный, отделанный натуральным дубом кабинет. Колоссальных размеров письменный стол, построенный первоклассными мебельщиками по специальному заказу, напоминал небольшой редут. Глубокие кресла, из-за стеклянных дверец книжных шкафов важно поблескивают позолоченные корешки.
— Я, между прочим, до сих пор свою старую лабораторию спонсирую. И принимаю участие в разработках.
Доктор наук? Почему нет? Колыванов улыбнулся:
— А я всего лишь кандидат.
— В чем?
— Математика.
— Наш человек. — Денис вопросительно поднял брови: — Коньячку? За знакомство.
— Охотно.
— Лена, будьте добры: два кофе и коньяк. — Хозяин кабинета отключил интерком и вновь посмотрел на гостя: — Сергей сказал, что у тебя какая-то растительная проблема?
— Купил странный бонсай.
— Что в нем странного?
— Никто не может сказать, что это за дерево.
— Бывает, — махнул рукой Денис. — Проблема-то в чем?
— Я хочу узнать.
— И все?
— И все.
Доктор наук хмыкнул, кивком поблагодарил вошедшую с подносом девушку, разлил, на правах хозяина дома, коньяк — «За знакомство!» — и, закусывая лимонной долькой, осведомился:
— Фотография есть?
— Конечно! — Колыванов передал Денису диск с файлами. Бонсай он снял утром, собираясь на работу, сделал с десяток фотографий с разных сторон и на разном расстоянии.
— Посмотрим, что за зверь вырос...
Денис жестом попросил Володю вновь наполнить бокалы, а сам открыл первый файл.
И замолчал.
— Узнал зверя? — поинтересовался Колыванов.
Денис оставил вопрос без ответа. Быстро просмотрел остальные фотографии, задерживаясь на крупных планах, после чего откинулся на спинку кресла, сцепил на животе руки и в упор посмотрел на Володю:
— Где ты его взял?
— Купил. Жена купила.
— Где?!
— В вашем... в одном из твоих магазинов.
— В моем магазине?!
— Да.
Денис крякнул. Денис взлохматил идеально причесанные волосы. Денис взял свой бокал и, не чокаясь, без тоста, опрокинул коньяк в рот. Денис вновь сцепил руки на животе и покачал головой:
— Уволю. Всех уволю к... матери. Идиотизм! Разучились работать. Или никогда не умели?
Рано или поздно любого руководителя посещают подобные мысли, а посему Колыванов слушал речь доктора наук с пониманием.
— Володя, ты не поверишь: тупость повальная. Ботаники хреновы! МГУ заканчивают, Тимирязевку заканчивают, а ни черта не знают! Пять лет в клубах потусуются, потом приходят и хотят работать типа «по специальности». Ну как же! Ведь в ботанике разбираются! Еще зарплату требуют, гады! Черт! Смешно сказать: каждый знает, как обустроить Россию, готов часами обсуждать эту тему, а на своем собственном месте — полный профан! Ничтожество! Был у меня один специалист по концептам в рекламном отделе. Пень пнем, даром что волосы длинные. «Давай, говорит, будем спонсировать команду знатоков. Прославимся!» Я его взял, чтобы он людей в магазины привлекал, а он прожекты пишет.
— Выгнал?
— Выгнать-то выгнал, но с кем работать? Люди разучились любить свое дело, свою профессию! Ничем не интересуются, кроме денег! Зато каждый считает, что я ему не доплачиваю...
— Зубы мне не заговаривай, — попросил Колыванов. — Что за траву я купил?
Денис вновь разлил коньяк, но брать бокал не стал. Внимательно посмотрел на Володю. Оценивающе посмотрел, как на деловых переговорах.
Колыванов внутренне подобрался.
— Что это за бонсай?
— А почему интересуешься?
— Из врожденного любопытства.
— Ерунду не говори, — поморщился Денис. — Что у тебя случилось?
— Я расскажу, — медленно произнес Володя. Он понял, что дело принимает куда более серьезный оборот, чем можно было ожидать. — Но сначала я хочу узнать, что это за дерево.
— Может, решим вопрос по-другому? — Денис прищурился. — Просто скажи, сколько ты за него хочешь?
Мишка опять заворочался, сладко причмокнул, перевернулся на другой бок, и Ольга поняла, что сын скоро проснется. Пора возвращаться домой. Она положила книжку в карман коляски, поднялась со скамейки, посмотрела на часы и медленно направилась к выходу из парка.
Седло скрутило до рвоты. Он ополоснул желудочным соком кусты — не стал гадить возле дорожки, боясь, как бы гуляющие по парку люди, возмутившись, не вызвали милицию, — и вернулся на скамейку еще более взбешенным, чем обычно. Оно и понятно: столько времени без дозы! Шнырек пока держался, раскурился вчера, чуть отпустило, но он тоже понимал, что без ханки долго не протянет. Не будет дозы — к вечеру наизнанку вывернет, будешь выть больным волком, проклиная все на свете... А на ханку бабки нужны: банкиры Седло и Шнырька как облупленных знали, в долг давно не верили, деньги требовали или товар. А где их взять? Из дома все давно продано, квартира превратилась в комнату в коммуналке, работы нет. Дважды им с Седлом удавалось угнать машину — «жигуленки» потрепанные, не оснащенные толковой сигнализацией. Несколько раз воровали по квартирам — Шнырек мелкий, в любую форточку пролезет, еще на улицах грабили, но это опаснее, да и в кошельках, как правило, много денег не находили. А хотелось урвать побольше, чтобы на месяц хватило или на два. Вот Седло и предложил в парке потусоваться, мол, богатые сучки из окрестных домов детенышей выгуливают, надо только присмотреть курицу пожирнее да к ней в квартиру и вломиться. Ребенком припугнешь — любая стерва деньги отдаст. Идея понравилась, и весь вчерашний день приятели провели в парке, но обломались. Первая присмотренная деваха погрузилась в дорогую машину и уехала. Начали пасти следующую, так она, паскуда, встретила двух подружек и «зацепилась языком», передумав идти домой. А потом в парке появилась целая куча ментов, и приятели сочли за благо убраться.
Но время! Проклятое время уходило! Сегодня надо обязательно раздобыть деньги. Обязательно!
— Хреново мне, — прорычал Седло.
— А мне, думаешь, лучше?
— Ты молодой. Крепкий.
— А этой дряни по хрену, кого крутить, молодого или старого. Она в паспорт не смотрит, разрывает все...
— Заткнись! — Седло закашлялся и с ненавистью посмотрел на приятеля. — Щенок вонючий. И без тебя тошно!
Шнырек промолчал. Связываться с Седлом опасно — две ходки за плечами и повадки злые. А уж теперь, когда ломает, перечить и вовсе не следовало. Пусть оскорбляет, главное, чтобы драться не полез.
— Смотри, телка с коляской к домам пошла!
Седло мутными глазами посмотрел в указанном направлении:
— Берем!
И вскочил со скамейки. Шнырек тоже поднялся, нащупал в кармане нож, вздохнул, увидев выражение глаз приятеля, и попросил:
— Напугаем ее, да? Без крови.
— От...ь, — отрезал Седло. — Как получится. Или тебе бабки не нужны?
Деньги Шнырьку были очень нужны. Но смущали его глаза приятеля и то, с каким видом Седло поправил заткнутый за пояс газовый пистолет с расточенным стволом.
— У этого растения много имен. Древние греки называли его «Цветком Аида», хотя нет ни одного упоминания, что оно дает цветы. В Древнем Риме оно было известно под названием «Ветвь Плутона», а в средневековой Европе... — Денис повертел в руке бокал с коньяком. — В Европе это растение называли «Семенем Сатаны». И не любили даже больше, чем мандрагору.
— Скажешь, почему?
— Скажу, куда деваться. — Денис улыбнулся. — «Семя Сатаны»... Считалось, что оно произрастает прямо из ада. Привет с той стороны, так сказать. Люди верили, что через него дьявол направляет своих приспешников, а потому — безжалостно истребляли. Существовал целый ритуал правильного уничтожения: чтение молитв, святая вода, все как полагается. Если рядом не оказывалось священника, дозволялось просто сжечь куст, а пепел развеять по ветру. А на того, кого угораздило прикоснуться к растению голыми руками, непременно накладывали епитимью.
Доктор наук сделал маленький глоток коньяка. Заслушавшийся Колыванов не издал ни звука, и хозяин кабинета продолжил:
— Впрочем, было и другое мнение. В некоторых книгах писали, что растение хранит в себе души сильных людей, настоящих Личностей. Только так они способны вырваться из царства мертвых и вновь увидеть мир. — Денис помолчал. — Я думаю, ты уже знаешь, какое объяснение тебе ближе.
— Пока нет, — медленно ответил Володя. — Пока — нет.
— Уверен?
Колыванов потер подбородок:
— Но откуда пошло такое отношение? Откуда взялись легенды? Ведь должна быть причина.
— Она есть, — спокойно произнес Денис. — Видишь ли, Володя, «Семя Сатаны» появляется исключительно на могилах. Только на них. Это первое. И второе: его можно пересадить, но нельзя культивировать. С него нельзя взять черенок — отрубишь ветку, она умрет, не даст побегов. Оно не цветет, не даёт семян. Оно просто растет. Само по себе.
— На могилах.
— Да, только там. — Денис допил коньяк. — «Семя Сатаны» считается уничтоженным. Я знаю, что энтузиасты специально объезжают кладбища, надеясь найти это растение, но не слышал ни об одной удаче. И я представить не могу, как получилось, что где-то в Японии из него сделали бонсай. Это просто невероятно. Старика Такаги хватит удар, когда я расскажу, ЧТО его подчиненные посадили в горшок и отправили в Москву, в обычный супермаркет. Не сомневаюсь, там будет проведено самое тщательное расследование.
— Здорово я вас растревожил, — улыбнулся Колыванов.
— Ты нас не растревожил, ты нас на уши поставил. — Денис стал предельно серьезным. — Володя, теперь ты понимаешь, владельцем какой редкости являешься. Но ты не фанат, не профессионал, ты просто счастливчик. И поэтому я прошу тебя проявить великодушие, понять, ЧТО значит для меня обладание этим растением, и продать его. — Он не задумался ни на мгновение. — Сто тысяч.
Володя не стал делать удивленное лицо и наивно переспрашивать: «Столько денег за бонсай?» Он прекрасно понимал сидящего перед ним человека и видел, насколько важно для Дениса стать владельцем уникального деревца. И еще он понимал, что такая услуга не забудется никогда и передача бонсая станет началом дружбы. И еще он понимал, что отказ ничего не изменит, что если на его кухне действительно растет единственный в мире экземпляр растения, то рано или поздно он его обязательно лишится. Какое-то время коллекционеры станут повышать цену, а потом элементарно украдут вожделенное деревце — слишком высоки ставки. Но...
Колыванов вдруг вспомнил свой бонсай. Не «Семя Сатаны», нет, а «Сердце Самурая». Не уникальный раритет, а молчаливого и надежного... друга. Да! Именно друга, который уже доказал свою преданность. Колыванов вспомнил и явственно увидел его перед собой. Крепкие ветви, узкие листья, и... и почувствовал напряжение. Воин еще не обнажил меч, но уже знал, что впереди тяжелая битва.
— Он зовет!
Колыванов вскочил на ноги. Удивленный Денис следом:
— Кто?
— «Самурай»! Он в беде! — Володя бросился к дверям. — Мне надо домой!!
Кошмар начался в тот самый миг, когда домофон загудел и Ольга открыла подъездную дверь. Грубый толчок в спину швырнул молодую женщину вперед, на коляску, заставил споткнуться, а когда Ольга машинально отпрянула назад, пытаясь удержать равновесие, сзади навалились и грубый голос приказал:
— Тихо! Убью! Молчи, тварь!
Ноги ослабели, пальцы судорожно сдавили ручку коляски.
— Вперед, сука! Вякнешь — щенка зарежу!
«Мишка!!» Мысль о сыне придала сил. Не думая об угрозе, о том, что она может вызвать недовольство бандита, Ольга выхватила из коляски ребенка и прижала его к груди. И сразу же последовал ещё один толчок сзади и вбок — женщину направляли в подъезд.
— Иди к лифту, сука! К лифту! И молчи! Молчи, а то убью, тварь!
Второй бандит — Ольга только сейчас поняла, что нападавших двое, — потянул ее в холл.
— Молчи и делай вид, что все в порядке!
«Они боятся, что консьержка вызовет милицию! — догадалась женщина. — Что делать? Кричать?» Но на руках еще не проснувшийся Мишка, а у бандитов — она видела! — ножи. Закричишь — ударят и бегом на улицу. Кто поймает? Кто догонит? «Молчать! Идти спокойно! Консьержка хоть и старая, но не глупая, она поймет, что приключилась беда! Она поймет...»
Ольга сделала несколько шагов и едва не застонала: комната консьержки была пуста. Вышла? Господи, ну почему именно сейчас? Почему везет им, не ей?! Бандиты тоже поняли, что удача на их стороне, и, не стесняясь, поволокли женщину к лифту.
— Быстрее, сука, быстрее!
— Какой этаж?
— Говори, сука! Обманешь — убьем!
Нож оказался рядом с крохотным тельцем ребенка.
— Зарежем обоих!
«Мишка!»
— У меня ломка, тварь! Мне все по хрену! Какой этаж?!
«Господи, наркоманы!»
— Девятый...
Ее втащили в лифт, поставили лицом к стенке, нажали на кнопку, и дверцы закрылись. Захлопнулись, как за приговоренной. Оставалось надеяться, что соседка справа, добрейшей души старушка, зачем-нибудь выйдет из квартиры: соберется в магазин, понесет мусор — увидит, поймет...
Напрасно.
Площадка девятого этажа была пуста.
— Квартира! Какая квартира?
— Если обманешь — убьем! — повторил старший бандит.
— Сюда! — Ольга старалась говорить очень громко. — Пожалуйста, не трогайте меня!!
— Заткнись, тварь!
— Ключи! Дай ключи!
— Отключи сигнализацию!
— Я все отдам! Не трогайте меня! Не трогайте сына!!
— Заткнись!
Удар. Короткий. Жесткий. Из разбитой губы потекла кровь, но Ольга продолжала цепляться за соломинку, надеясь, что ее взволнованный голос привлечет внимание соседки. Женщина протянула бандиту ключи:
— Вот этот от нижнего замка, а этот от верхнего! Только сына не трогайте! Не убивайте! Я все отдам!!
— Я же сказал: молчать!
Ольгу втолкнули в прихожую.
— Золото где? Деньги? Деньги где?! Говори, сука! Убью!
— Я все отдам! Не трогайте! Ребенка не трогайте!!
Она продолжала кричать. Пусть дверь на площадку захлопнулась, но вдруг соседка услышит? Вдруг? «Господи, Валентина Дмитриевна, услышь! Услышь, пожалуйста... »
— Не ори, сука!
— Где деньги, тварь?!
— Где золото?!
— В спальне! Там сейф! Не трогайте сына!
Мишка проснулся, заплакал, голос резанул по сердцу, и Ольга еще сильнее прижала сына к себе. Из глаз потекли слезы.
— Заткни ублюдка!
— Заткни, зарежу!
— Я нашел сейф!
Это молодой, из спальни. Старший бандит потащил женщину по коридору, втолкнул в комнату, едва не сбил с ног.
— Шифр говори, сука! Шифр! Быстро!
— Семь...
— Громче, тварь!
— Быстрее!
— Ты будешь говорить, ...ь?!
Он попытался выхватить ребенка, но Ольга вцепилась в сына мертвой хваткой, и после непродолжительной борьбы Седло был вынужден отступить. И еще два раза ударил женщину по лицу. Схватил за волосы, притянул к себе.
— Шифр говори, сука!
— Не трогайте сына!
— Отдашь деньги — оставим в живых.
Но Шнырек понял — врет. Девка видела их лица, мусорам расскажет, а Седло всегда говорил, что в тюрягу больше не вернется. Ни за что не вернется. Так что конец девке.
Конец? На мгновение Шнырьку стало страшно, даже руки задрожали, но... лишь на мгновение. В тюрьму молодому тоже не хотелось.
— Шифр говори!
— Семь...
И замолчала.
На кухне что-то разбилось. Что-то тяжелое упало и разбилось.
— Кто в доме, тварь?!
— Никого!
— Врешь, паскуда! Кто в доме?! — Седло ударил Ольгу еще раз и толкнул к Шнырьку. — Держи суку, я посмотрю!
И вышел из комнаты. Руки у молодого вспотели, но женщину он держал крепко, за волосы. И нож приставил к ревущему младенцу, хотя не знал, сможет ли нанести удар... сможет ли убить?
Но нож приставил.
— Там никого нет, — как заведенная, повторяла Ольга. — Там никого нет, там никого нет...
— Тихо!
— Там никого нет, там никого не...
— Тихо! — Шнырек дернул женщину за волосы, поднял нож чуть повыше и уколол ее в шею. — Тихо!
На лезвии появилась красная капелька. Кровь и страх в глазах жертвы придали Шнырьку сил. Очень захотелось надавить сильнее, чтобы нож вошел в тело глубже, чтобы лезвие окрасилось красным, на всю длину...
— Господи, не убивайте!
— Тихо! — Шнырек настороженно прислушался. — Седло! Что у тебя?!
— Такой прикол!
Голос напарника был спокоен, даже весел, и Шнырек чуть расслабился.
— А что за грохот был?
— Горшок цветочный упал.
— Сам?
— А ты иди сюда, посмотри на эту хрень! И девку тащи!
Молодой бандит выволок Ольгу в коридор, остановился и удивленно выругался.
— Прикол, да? — рассмеялся Седло.
Прикол не прикол, но в первый момент Шнырьку показалось, что он спит.
По полу полз цветок.
Полз рывками, упирался ветвями, подтаскивал ствол и корни, падал, снова вытягивал вперед ветви, собираясь преодолеть еще пять-десять сантиметров. Иногда он проскальзывал на гладком паркете, и движения вперед не получалось, но цветок не сдавался: поднимался и вновь продолжал путь. Он полз к тихо плачущей Ольге, к кричащему на ее руках Мишке.
Цветок полз, его корни оставляли на полу грязный след, в полутьме коридора напоминающий кроенную полосу.
— Хрень такая! — заржал Седло, упирая в бока руки. — Он с кухни ползет, представляешь?
Молодой бандит промолчал.
— Слышь, дура, что это за мутант?
— Бонсай, — едва слышно прошептала Ольга.
— Чего?
— Может, он механический? — сглотнув, предположил Шнырек.
— А на х... его в горшок сажать?
— Для понта.
Молодому бандиту очень не нравилось происходящее. Не нравился цветок. Не нравилось, что затихла женщина. И ее взгляд, обращенный к странному растению, не нравился. Была в нем надежда. Робкая. Отчаянная.
— Сейчас посмотрим, что там за механика.
Седло ухмыльнулся, наклонился к цветку и с силой провел кончиком ножа по стволу, прижав растение к полу.
— Вроде не режется...
И пропустил удар. Откуда-то из глубины, из переплетения веток, из листьев, выскользнул длинный острый шип.
— Черт! — Седло отдернул руку.
— Что случилось?!
— Он меня ужалил!
— Что? — Молодой еще крепче взялся за волосы женщины. — Что?!
Но Седло, не отвечая напарнику, принялся яростно топтать ногами деревце.
— Гнида! Сука! Тварь! Убью! Шнырек, убей эту ...ь!
Ольга закричала. Следом — Мишка. Молодой бандит неловко дернулся, на шее женщины появилась глубокая царапина. Перепуганная, позабывшая обо всем на свете Ольга попыталась вырваться, Шнырек озверел, и вдруг...
— А-а...!
То ли прорычал, то ли простонал Седло.
И закачался.
— Ты чего?!
Ольга притихла.
— Седло, ты чего? — повторил Шнырек.
— Плывет, — простонал бандит. — Перед глазами плывет...
Под его ногами лежал растоптанный бонсай.
— Плывет... ничего не вижу...
Седло пошатнулся, попытался ухватиться за стену, но не удержался и с неестественной плавностью, словно в замедленной киносъемке, повалился на пол.
— Эй, — дрожащим голосом произнес Шнырек. — Эй, Седло, ты чего улегся? Седло?
Мишка вновь зашелся в крике. У обессиленной Ольги подкосились ноги, она грузно осела, продолжая прижимать к себе сына, но молодой бандит забыл о женщине.
Шнырьку стало очень-очень страшно.
— Седло, — неуверенно позвал он не подающего признаков жизни напарника. — Седло...
И в этот момент распахнулась входная дверь.
В углу скулил окровавленный Шнырек. Милиционеры были ни при чем — бил бандита ворвавшийся в квартиру Колыванов. Бил страшно, насмерть. Бил с такой яростью, что даже телохранители приехавшего вместе с Володей Дениса не сразу сумели его оттащить.
А едва оттащили — появилась оперативная группа: усилия Ольги не были напрасными, Валентина Дмитриевна услышала ее, все поняла и вызвала милицию. В квартире появились люди с автоматами, стало шумно. Ольге вкололи успокоительное, и она, сопровождаемая соседкой, отправилась в дальнюю комнату — кормить Мишку. Колыванову намекнули, что следовало бы держать себя в руках, но в протоколе записали, что при задержании Шнырек «оказал яростное сопротивление сотрудникам правоохранительных органов». Что засвидетельствовала Валентина Дмитриевна. Со вторым бандитом все оказалось еще проще.
— Сердечный приступ, — сообщил закончивший осмотр эксперт.
— Смеешься? — удивился оперативник.
— И в мыслях не было, — обиделся эксперт. — Я, между прочим, в протоколе расписываюсь и за свои слова отвечаю. Сердечко у подонка не выдержало.
— Чего только не бывает! — Милиционер удивленно покрутил головой.
— Седло о дерево укололся, — подал голос Шнырек. — Дерево в коридор приползло и Седло укусило. Я видел.
Денис и Володя переглянулись, заметивший это оперативник насторожился. — Куда дерево приползло?
— В коридор, — ответил Шнырек. — Оно упало, Седло пошел смотреть, а оно ползет. Седло нагнулся, а потом заорал и стал его ногами топтать. А уже потом умер.
— Наркоманы, — буркнул Денис. — Поганые наркоманы...
И добавил несколько очень грубых слов. Колыванов понял, что ради спасения вожделенного «Семени Сатаны» доктор наук не задумываясь убил бы и Шнырька, и Седло, и кого угодно.
— Что это за растение? — Милиционер кивнул на деревце.
— Бонсай, — коротко ответил Володя.
— Шипы на нем есть?
— Никакого шипа нет, — произнес эксперт. — И на трупе никаких ран нет — я осмотрел очень внимательно. Седло ваш наркотой мотор посадил. Судя по венам — ширяется он давно, так что, если бы не сердце, скоро бы печень отказала или почки. Смертник он. — Эксперт перевел взгляд на Шнырька: — И ты тоже.
— Точно ран нет? — Но в голосе оперативника уже не было настороженности — вопрос был задан, как говорится, для очистки совести.
— Точно.
— Врете вы, — заныл Шнырек. — Врете! И я не смертник...
— Дайте пройти! — В коридор вышла Ольга.
— Почему ты не в спальне? — вскинулся Колыванов. Подошел к жене, приобнял, поддержал.
— Я хочу посмотреть, я должна...
Молодая женщина опустилась на колени рядом с растоптанным деревцем. Что-то прошептала. Провела пальцами по поникшим, на глазах усыхающим листьям, по длинной царапине, оставленной на стволе ножом.
— Надо вернуть его в горшок, — глухо произнес Денис. — У вас есть горшок?
Но по глазам было видно, что не верит. Не верит. Знает, что бесполезно.
— Он умер, — просто сказала Ольга. — Он сделал все, что мог, и умер.
* * *
Путь Самурая — это прежде всего понимание того, что ты не знаешь, что может случиться с тобой в следующий миг. Поэтому нужно днем и ночью обдумывать каждую непредвиденную возможность. Победа и поражение часто зависят от мимолетных обстоятельств. Но в любом случае избежать позора нетрудно — для этого достаточно умереть. Добиться цели нужно даже в том случае, если ты знаешь, что обречен на поражение. Подлинный самурай бесстрашно бросается навстречу неизбежной смерти.
Если ты поступишь так же, ты пробудишься ото сна.
[В рассказе использованы отрывки из книги Ямамото Цунэтомо «Сокрытое в листве».]

источник: bonsay.org.ua/forum/20-134-1

@темы: о всяком

---

Здрасти,  Road Camelott Х)))

Чем привлек? Пообщаемся?))

 

@темы: картинки, Lavi, ПЧ

---

Ахахахаха!! xDD

17.10.2010 в 04:25

Пишет  Бродяга Блэк.:

@темы: прикол

---

..: P n e u m a :.. by ~sakonma on deviantART

@темы: картинки, D.Gray-man, Kanda Yuu

---

Опиум

Первые упоминания опиума относятся к 500-м годам до н. э. (Месопотамия). Археологические находки говорят о том, что еще в эпоху каменного века употреблялись маковые лепешки для утоления боли. Свойства мака знали древние египтяне. Опиум применялся в Древней Греции, его болеутоляющие свойства упоминал Гиппократ. Нужно думать, что древние египтяне и греки воспринимали мак как растение, обладающее снотворным и успокаивающим действием. Из благодарности к чудесному дару природы древние греки посвятили растение богу сна Морфею, которого они изображали с крыльями и рогом, державшим в руке цветок мака. При наказании "кубком смерти" греки к смертельному яду (цикуте) прибавляли иногда опий, чтобы облегчить страдания человека.

Его действие описывает основатель ботанической науки Феофраст. Педаний Диоскорид в сочинении, посвященном фармакологии, указывает способы собирания плодов растения и дает ряд рецептов приготовления опийных лекарств для лечения бессонницы и других болезней. Римский ученый и врач Авл Корнелий Цельс называет опий "слезами мака", однако Плиний пишет, что опий вызывает не только сон, но в больших количествах может привести человека к смерти.

У Гомера в "Одиссее" описано, как Менелай принимает Телемаха, и все, вспоминая о пропавшем Одиссее, впадают в грусть. Тогда Елена, желая поднять общее настроение, прибавляет к вину растение, полученное ею из Фив от египетской царицы Полидамны. Это питье называлось "непенте". Слово очень близкое к египетскому "спен" (мак). Мак, согласно старинному папирусу, рекомендуют для того, чтобы унять плачущего ребенка.

Опий проник в Индию вместе с магометанством, это относят к XVI веку, затем начался экспорт опия из Персии и Индии в Европу. Парацельс знал его свойства. Он дал ему название "лауданум" (достойный похвалы), и тинктура опия долго выписывалась под этим названием. В 1669 году английский врач Томас Сайденгейм предложил спиртовую настойку опия с шафраном и установил точные терапевтические дозы.

В то время как опий в виде лекарства насчитывает тысячелетия, судьба его как наркотика сравнительно молода. Понятно, что первыми здесь были народы, выращивающие опийный мак. В Персии, а затем и в Турции опиофагия началась с того, что твердые кусочки опия ели или жевали, часто в течение многих часов. Этот обычай переняли и в Индии, где научились также "варить" опий в розовой воде или в молоке, изготовляя питье, которое называли "кусамба".

С древности опий был очень почитаем в Персии, где он употреблялся по предписанию местных врачей. В Китае первые медицинские сведения о свойствах опия встречаем в книге рецептов "Средние страны", появившейся в 973 году. С тех пор китайцы стали разводить мак. Китайцы позаимствовали от мусульман способ "варить" мак и из полученного опия делать "хлебцы". Однако китайцам больше полюбилось курение опия, которое вызывало иное и более приятное действие. Изготовление опия для курения, "тчанду", как китайцы называют этот процесс, требует особой обработки опия. Только после многомесячного ферментативного брожения изготовляются шарики, которые и вкладываются в специальные длинные опийные трубки. Уже при первых вдохах дыма человек впадал в дрему. Кто не знает, хотя бы понаслышке, или не видел картинок, изображающих жалких людей обоего пола, лежащих на подушках или прямо на нарах с длинными опийными трубками в руках, видящих сладкие сны? Опий оказал пагубное влияние на здоровье китайского народа, позже отразился на международных отношениях Китая, послужив поводом к тяжелым для страны войнам.

В середине XIX века китайские власти во главе с императором маньчжурской династии Цин Дао-Гуаном начали принимать меры против англичан, занимавшихся контрабандным ввозом опия. 18 марта в 1839 году был издан приказ: англичанам под страхом смертной казни выдать китайцам весь опий, хранившийся на складах. Императорскому комиссару было выдано 20243 ящика опия. Арестованный опий был уничтожен. Этот инцидент англичане использовали для начала военных действий против Китая ("Опиумные войны" 1839-1842 и 1850-1859 годов).

Пик употребления опиума в Европе пришелся на конец XIX века. В СССР опийная настойка (желудочное средство) выпускалась до 1952 года. В настоящее время производятся только лекарственные препараты на базе очищенных алкалоидов мака, а также их полусинтетических производных.

Опиум (опий, ханка, ширка, маковая солома, омнопон, опий-сырец, пантопон, экстракционный опий) - сильнодействующий наркотик, получаемый из высушенного на солнце млечного сока, добываемого из недозрелых коробочек опийного мака (Papaver somniferum). В традиционной медицине благодаря высокому содержанию морфиновых алкалоидов использовался как сильное болеутоляющее средство. Однако он быстро вызывал наркотическую зависимость и теперь применяется лишь как сырье для производства более безопасных обезболивающих средств.

Опиум служит сырьем для производства других, более сильных наркотических средств - кодеина, морфина, героина (опиатов).

В СССР опийная настойка (желудочное средство) была снята с производства в 1952 г. В настоящее время производятся только лекарственные препараты на базе очищенных алкалоидов мака, а также их полусинтетических производных. Их отпуск ограничен законодательством относительно оборота наркотических средств.

В настоящее время основные посевные площади опийного мака сосредоточены в т. н. «Золотом треугольнике» (Северный Таиланд, Лаос, Бирма), а также в Афганистане.

По данным ежегодного доклада управления ООН по наркотикам и преступности, площадь посевов опийного мака в Афганистане сейчас превосходит плантации коки в Колумбии, Перу и Боливии, вместе взятых, и составляет 193 000 га. По прогнозам экспертов, сбор урожая опиумного мака в 2007 году возрастёт до 8200 т — это в 2,4 раза больше, чем в 2002 году, когда коалиционные войска начали боевые действия против армии талибов. В то же время, по данным ООН, в северной части страны, находящейся под контролем проамериканского правительства, посевы мака сокращаются, а сбор зерновых растёт. В южных районах Афганистана, где сильны позиции «Талибана», складывается противоположная ситуация.

В странах СНГ фирмы, выращивающие мак или опиумный мак, должны иметь лицензию.

Теневым свойством этого чудодейственного болеутоляющего средства является ярко выраженное пристрастие к нему, переходящее в непреодолимое привыкание. Курение опия приняло массовый характер в Китае особенно после того, как в начале XVII столетия последний император монгольской (юаньской) династии Мин запретил своим подданным курение табака. Пристрастие к курению опия привело к тому, что в 1729 году император Чен Юнг пытался ограничить разведение опия в стране и его курение, которое хотя и не прекратилось, но в какой-то степени стало тайным.

Имели место случаи передозировки известных личностей, которые заканчивались весьма плачевно. По преданию, в 1037 году от этого погиб знаменитый арабский врач Авиценна (Ибн-Сина). Заболев дизентерией, он велел приготовить ученику лекарство, в которое тот по ошибке внес слишком большую дозу опия. Случаем передозировки лекарства объясняют и смерть Вольтера. Так, в одной из парижских газет в июне 1778 года было следующее курьезное сообщение: "Наконец старый философ и писатель господин Вольтер в субботу в 11 часов ночи скончался в результате своей неосмотрительности, приняв сразу слишком большую дозу опия".

@темы: о всяком

---

Морфий

Мак опийный принес медицине благо, как ни одно из растений. Первым, открывшим в растении алкалоид и выделившим его в виде соли, был немецкий аптекарь Сертюнер. Фридриху Вильгельму Сертюнеру, родившемуся в 1783 г., было всего 20 лет, когда ему удалось совершить это открытие. В лаборатории своего отца, занимавшегося алхимией, он еще мальчиком увлекся химическими опытами. Возможно, что ореол таинственности, сопровождавший это растение, привлек юного исследователя. Во всяком случае ему удалось выделить из него белый кристаллический порошок, обладавший основными свойствами, легко дававший соли и имевший известную связь с аммиаком.

Будучи не только химиком, но и аптекарем, молодой Сертюнер стал ловить для опытов на улицах собак, которые и стали его пациентами. Примешивая к пище собак открытый им порошок, экспериментатор убедился, что собаки не только впадают в глубокий сон, но и не чувствуют щипков, которыми он их угощал. В честь греческого бога сна Сертюнер назвал свой препарат морфием. В 1806 г. он опубликовал свою работу. Почти одновременно в Париже Дарон (1803 г.) выполнил аналогичное исследование. Эти открытия на первых порах не привлекли к себе внимания, и только в 1818 г. химики и фармакологи приступили к выделению алкалоидов из различных растений, изучению их строения и действия на организм.

Незрелые головки мака содержат млечный сок, который на воздухе затвердевает, превращаясь в белую массу, называемую опий (сырец*). В опии содержатся 25 алкалоидов, производных фенантрена, изохинолина, криптонина и даже неизвестного еще строения. Они составляют 20...25% общей массы опия. Самым ценным из них является морфий (морфин) с суммарной формулой C17H19O3N. Морфин оказывает многостороннее влияние на центральную нервную систему. Прежде всего оно сказывается на психическом состоянии человека, вызывая безразличное отношение к окружающему. Самым выдающимся эффектом морфина, который прославил его в медицине, является его способность уже в малых дозах снимать болевые ощущения. По-видимому, это результат подавления центров болевой чувствительности в головном мозгу. В современной медицине морфин применяется главным образом как болеутоляющее средство при острых болях у хирургических больных. В 1898 г. из опия был выделен героин (диацетилморфин), тоже применявшийся как лекарство, но в дальнейшем признания не получивший. Несколько разновидностей мака опийного культивируется в Малой Азии, Индии, Иране и Китае. Это одна из очень ранних сельскохозяйственных культур; археологические находки говорят о том, что еще в эпоху каменного века употреблялись маковые лепешки для утоления боли. Свойства мака знали древние египтяне и греки. У Гомера в «Одиссее» описано, как Менелай принимает Телемаха, и все, вспоминая о пропавшем Одиссее, впадают в грусть. Тогда Елена, желая поднять общее настроение, прибавляет к вину растение, полученное ею из Фив от египетской царицы Полидамны.

* Название «опий» происходит от арабского слова «офиун». Слово «опий» соответствует греческому слову «сок», которым греки определяли основное начало мака. В Персии опий был известен под названием «териак».

Умная мысль пробудилась тогда в благородной Елене;
В чаши она круговые полить вознамерилась соку,
Гореусладного, миротворящего, сердцу забвение
Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным
Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать.
Если б и мать и отца неожиданной смертью утратил,
Если б нечаянно брата лишился иль малого сына,
Вдруг пред очами его пораженного бранною медью.
Диева светлая дочь обладала тем соком чудесным*;
Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фоона,
Им наделила...

* Елена была из племени Дия, члены которого считали себя потомками Зевса.

Это питье называлось «непенте». Слово очень близкое к египетскому «спен» (мак). Мак, согласно старинному папирусу, рекомендуют для того, чтобы унять плачущего ребенка.

Нужно думать, что древние египтяне и греки воспринимали мак как растение, обладающее снотворным и успокаивающим действием. Из благодарности к чудесному дару природы древние греки посвятили растение богу сна Морфею, которого они изображали с крыльями и рогом, державшим в руке цветок мака. При наказании «кубком смерти» греки к смертельному яду (цикуте) прибавляли иногда опий, чтобы облегчить страдания человека.

Врачи и естествоиспытатели древности посвящают опию много внимания. Его действие описывает основатель ботанической науки Феофраст. Педаний Дио-скорид в сочинении, посвященном фармакологии, указывает способы собирания плодов растения и дает ряд рецептов приготовления опийных лекарств для лечения бессонницы и других болезней. Римский ученый и врач Авл Корнелий Цельс (около 25 г.) называет опий «слезами мака», однако Плиний (23...79 гг.) пишет, что опий вызывает не только сон, но в больших количествах может привести человека к смерти.

С древности опий был очень почитаем в Персии, где он употреблялся по предписанию местных врачей. В Китае первые медицинские сведения о свойствах опия встречаем в книге рецептов «Средние страны», появившейся в 973 г. С тех пор китайцы стали разводить мак. Опий проник в Индию вместе с магометанством, но это относят к достаточно позднему времени (XVI век).

В средние века начался экспорт опия из Персии и Индии в Европу. Парацельс уже хорошо знал его свойства. Он дал ему название «лауданум» (достойный похвалы), и тинктура опия долго выписывалась под этим названием. В европейских фармакопеях опий появился в XV и XVI столетиях. В 1669 г. английский врач Томас Сайденгейм предложил спиртовую настойку опия с шафраном и установил точные терапевтические дозы.

Терапевтические дозы были ранее известны и арабским врачам, тем не менее имели место случаи передозировки, которые заканчивались весьма плачевно. По преданию, в 1037 г. от этого погиб знаменитый арабский врач Авиценна (Ибн-Сина). Заболев дизентерией, он велел приготовить ученику лекарство, в которое тот по ошибке внес слишком большую дозу опия. Случаем передозировки лекарства объясняют и смерть Вольтера. Так, в одной из парижских газет в июне 1778 г. было следующее курьезное сообщение: «Наконец старый философ и писатель господин Вольтер в субботу в 11 часов ночи скончался в результате своей неосмотрительности, приняв сразу слишком большую дозу опия».

Теневым свойством этого чудодейственного болеутоляющего средства является ярко выраженное пристрастие к нему, переходящее в непреодолимое привыкание.

Жертвами были часто не только больные, но и врачи. Так, например, считается, что морфинистом был знаменитый врач и алхимик Парацельс. Приведем красочное описание пристрастия, заимствованное у современного фармаколога: «Конечно, не всякий, кому впрыскивают морфий, становится морфинистом. Для этого требуется известное предрасположение, а именно: неустойчивая нервная система, слабая воля и своеобразное реагирование на морфий. При бесконтрольном пользовании морфием больной скоро доходит до впрыскивания колоссальных доз ежедневно. Тогда больной становится полным рабом своей страсти к морфию. Болезнь неудержимо прогрессирует и приводит больного к самому плачевному состоянию. Развиваются страдания желудочно-кишечного тракта (колики, запор, понос и пр.), появляются невралгии, нервозность, дрожание рук, наблюдаются трофические расстройства, ногти рук и ног становятся сухими, теряют блеск и делаются хрупкими, волосы седеют и выпадают, зубы размягчаются и вываливаются, общее питание падает. Сюда присоединяются изменения со стороны психики: ослабление интеллекта, памяти, чрезвычайная деморализация и психоз. Больной становится слабохарактерным, недобросовестным, лживым, неспособным ни к умственной, ни к физической работе, впадает в мизантропию и чуждается всех окружающих, даже самых близких. Хотя морфий с течением времени перестает оказывать на больного оживляющее действие, тем не менее больной не может сам добровольно прекратить злоупотребление этим ядом.

Дело в том, что в случае прекращения обычных приемов морфия развиваются тяжелые явления, так называемые явления воздержания (морфийной абстиненции), выражающиеся беспокойством, смертельной тоской, тошнотой, рвотой, дрожанием конечностей, слабостью и даже коллапсом или, наоборот, сильным маниакальным возбуждением. Эти мучительные явления воздержания настолько овладевают больным, что он старается всеми способами раздобыть морфий, прибегая даже к воровству, угрозам и пр. Больной теряет при этом всякую нравственную устойчивость, никакие убеждения на него не действуют» (Н.В. Вершинин, 1938).

В то время как опий в виде лекарства насчитывает тысячелетия, судьба его как наркотика сравнительно молода. Понятно, что первыми здесь были народы, выращивающие опийный мак. В Персии, а затем и в Турции опиофагия началась с того, что твердые кусочки опия ели или жевали, часто в течение многих часов. Этот обычай переняли и в Индии, где научились также «варить» опий в розовой воде или в молоке, изготовляя питье, которое называли «кусамба».

Опий не только оказал пагубное влияние на здоровье китайского народа, но и отразился на международных отношениях Китая, послужив поводом к тяжелым для страны войнам. Вполне возможно, что поначалу китайцы позаимствовали от мусульман способ «варить» мак и из полученного опия делать «хлебцы». Однако китайцам больше полюбилось курение опия, которое вызывало иное и, может быть, более приятное действие.

Изготовление опия для курения, «тчанду», как китайцы называют этот процесс, требует особой обработки опия. Только после многомесячного ферментативного брожения изготовляются шарики, которые и вкладываются в специальные длинные опийные трубки.

Уже при первых вдохах дыма человек впадает в дрему со всевозможными часто окрашенными видениями. Кто не знает, хотя бы понаслышке, или не видел картинок, изображающих жалких людей обоего пола, лежащих на подушках или прямо на нарах с длинными опийными трубками в руках, видящих сладкие сны? Курение опия приняло массовый характер в Китае особенно после того, как в начале XVII столетия последний император монгольской (юаньской) династии Мин запретил своим подданным курение табака. Пристрастие к курению опия привело к тому, что в 1729 г. император Чен Юнг пытался ограничить разведение опия в стране и его курение, которое хотя и не прекратилось, но в какой-то степени стало тайным.

В середине XIX в. китайские власти во главе с императором маньчжурской династии Цин Дао-Гуаном начали принимать меры против англичан, занимавшихся контрабандным ввозом опия. 18 марта 1839 г. был издан приказ: англичанам под страхом смертной казни выдать китайцам весь опий, хранившийся на складах. Императорскому комиссару было выдано 20243 ящика опия. Арестованный опий был уничтожен. Этот инцидент англичане использовали для начала военных действий против Китая («Опиумные войны» 1839...1842 и 1850...1859 гг.).

Курение опия в Европе никогда не принимало таких размеров, как это было в Китае. Изобретенный французским врачом Шарлем Габриелем Правацем (1791...1853) шприц для подкожных впрыскиваний неожиданно стали использовать наркоманы, вводя под кожу такие наркотики, как морфин, героин и кокаин. Это привело к появлению хронического морфинизма не только среди больных (ранее лечившихся морфином), но и среди здоровых людей.

В 1822 г. вышла книга английского писателя Де Куинси (де Квинси) под странным названием «Исповедь англичанина опиомана». Неизвестно, испугала ли она читателей или, наоборот, возбудила их любопытство, но с конца XIX и начала XX в. морфинизм делается модным увлечением в светских кругах европейских столиц; после первой мировой войны в Париже число увлеченных этой манией достигало 50 тысяч человек, среди которых было много людей искусства. С открытием героина, с точки зрения наркомании значительно более вредоносного, чем морфин, новый наркотик быстро завоевывает успех как на Западе, так и на Востоке.

Действие морфина на европейцев гораздо опаснее, чем влияние опия на жителей Восточной Азии. Тому может быть дано много объяснений. Прежде всего опий-сырец - сложная смесь органических и минеральных веществ: в его состав входят алкалоиды, белки, углеводы, каучукообраэные соединения, органические кислоты, пептиды, глюкопротеиды, красящие вещества, отличающие сырец от чистого морфина и ослабляющие его токсичность; возможно, сказывается также различие в питании населения разных континентов и т.д. и т.п. Вопрос этот детально не изучен, но не вызывает сомнения, что при курении, жевании и глотании опия-сырца наркомания как болезнь развивается достаточно медленно и не принимает таких форм, как применение чистых опиатов. Так, пристрастие, как правило, появляется после приема внутрь настойки опия в течение нескольких недель, при инъекции достаточно 10...15 инъекций, в то время как более вредоносный героин приводит к тому же эффекту после 3...5 сеансов.

В США первый закон против злоупотребления опиатами введен в 1914 г. Первое учреждение для госпитального лечения больных наркоманией было открыто в 1929 г. в городе Лексингтоне (штат Кентукки).

Делаются попытки лечения наркомании различными методами, имеющими, однако, лишь частичный успех. Предложены лекарственные заменители, такие как метадон (фенадон), сочетанные с психосоциальной терапией. Интересны способы, применяемые издавна для этой цели в Юго-Восточной Азии. Там используют совместно иглотерапию, систему йогов, психотерапию и лекарственные растения, вызывающие отрицательную условно-рефлекторную реакцию на наркотик. Традиционные лекари неохотно открывают состав своих лекарственных снадобий, который может быть неодинаков у разных «врачей». Это обычно смесь отваров на воде из разных стелющихся растений и куркумы. Смесь черной и белой куркумы, листья белого гибискового дерева, листья макаранжевого растения, корни «каменного банана», грубых трав и «драконового дерева», имбирь, плод Acorus calamus применяются как внутрь, так и для растирки при массаже. Научная ценность подобных средств неясна, но есть сведения, что они облегчают страдания, возникающие при отказе от наркотика.

@темы: о всяком

---

Аааррррр~~~ как же я ненавижу Юллен!!

---

Мвахахаха... меня прет

 

@темы: видео, музыка

---

Из материалов википедии!!! XD

Волшебный кролик (расов. бел. Чароўны трусік) — песня, исполненая в полуфинале белорусскго отборочного конкурса «Песня для Евровидения», прошедшего 1 июня 2009. Завоевала серца зрителей загадочной мелодией, мистической лирикой и непередаваемой мимикой лица исполнителя.

В песне доставляет буквально всё: текст с вкраплениями латыни, хореография мальчиков и девочки на подтанцовке, жуткое смешение стилей (в том числе присутствует нечто, напоминающее сатанинские напевы).

Автором, композитором и исполнителем песни является обыкновенный белорусский мальчик Юрий Демидо́вич (расов. бел. Юрый Дземідо́віч; восстал: 19 ноября 1996 — упокоен: ещё нет) который никому не желал зла, а всего лишь навсего пытался призвать в сей бренный мир Сатану.

На утро он проснулся знаменитым. Видео с выступлением Юры было залито на Ютуб, а с ютуба со скоростью молнии пронеслось по этим вашим интернетам. Мальчик, с безумным взглядом поющий лютую непонятную хуйню, притянул к себе внимание всей прогрессивной общественности. В шутку строились предположения, что юный Демидович пытался вызвать ежели не Ктулху, то Сатану уж точно. Потом эти предположения начали высказывать на полном серьёзе.

 

 

 

@темы: видео, прикол, музыка

---

Заинтересовался итальянской мафией в 19 веке и нарыл некую статейку... так интересно *____*

 

Когда-то в КВН была хорошая шутка: "Имеются две сенсации: первая - в Узбекистане появилась мафия, вторая - на Сицилии появились басмачи". Сицилийцы, пожалуй, тоже посмеялись бы. Сенсация? Да в XIX веке Сицилию никакими видами преступности нельзя было удивить: ограбления, убийства, кровная месть, бандитизм с разными политическими оттенками, вымогательства, похищения с требованиями выкупа. Все было. Не хватало только мафии. И мафию создали.

Кто и когда подарил миру эту организацию? Ни память старожилов, ни полицейские архивы не сохранили имена первых "крестных отцов". Само происхождение термина "мафия" остается неизвестным (возможно, даже для мафиози). Наиболее распространена версия, что "мафия" в сицилийском диалекте означала что-то восхитительное. Знатоки Сицилии утверждают, что в Катании красивый дом называли "casa mafiusedda".
Впервые слово "мафия" в криминальном значении было употреблено в 1862 году в поставленной в Палермо комедии Гаспаре Моска и Джузеппе Риццотто "Мафиози из наместничества" (I mafiusi di la Vicaria). Моска и Риццотто получили консультацию у известного в Палермо рецидивиста Д'Анджело, который просветил их в вопросах тюремного жаргона. Но тайная организация невольно вызывала желание найти что-то потаенное даже в ее названии.
Например существовала явно политическая расшифровка слова "мафия", как аббревиатуры "Mazzini autorizza furti, incendi, avvelenamenti" ("Мадзини разрешает грабежи, поджоги и отравления" ). В поисках более глубоких исторических корней предположили, что во время восстания "Сицилийская вечерня" против французов (анжуйцев) в 1282 году был популярным лозунг "Morette alla Francia Italia anela" ("Смерть Франции! Вздохни, Италия!" ) или сокращенно MAFIA. К этому же восстанию относят легенду о женщине, кричавшей на улице "Ma fia!" (Моя дочь!). А любители более глубокой древности вспоминали, что в IX веке на Сицилии жило арабское ("сарацинское" ) племя ма-афир. Некоторые ссылаются на арабские слова "махиас"("махья"?), или "му афар" в значении "храбрый", "сильный", или "маха" - пещера. Облегчают поиски арабских корней мафии сведения об арабских пиратах и принятой на Ближнем Востоке кровной мести.
Впоследствии традиции восточного разбоя дополнились разбоем северным в виде норманов. После Гогенштауфенов и анжуйцев Сицилия попала под власть арагонской династии, которая принесла на остров традиции крутого испанского правосудия и обращения к аристократам с приставкой "дон".
Завоеватели приходили и уходили, а сицилийцы как-то не спешили создавать мафию. До XIX века крали и убивали больше по старинке. Ситуация изменилась после завоевания Наполеоном Южной Италии. Сицилия благодаря английскому флоту осталась под властью Бурбонов, но традиционный уклад оказался подорванным. Все более заметную роль в сицилийском обществе стали играть не старые феодалы, а управляющие имениями - габеллотто.
Сначала габеллотто были просто крепостной дворней. Потом им стали доверять мелкие хозяйственные дела у сицилийских аристократов, которые даже перед королем не снимали шляпу. А когда крепостное право в Южной Италии ушло в прошлое, габеллотто стали управлять крупными имениями (а иногда и покупать титулы). В числе других обязанностей габеллотто взыскивали долги с недоимщиков. Обращаться в суд для взыскания недоимок управляющие не привыкли, и они начали создавать "частную полицию", которая вершила правосудие по собственным понятиям, не чураясь "мокрых дел". Одновременно со стражей габеллотто действовали и вполне официальные жандармы, понятия которых мало отличались от "частников", поскольку в те времена их набирали из уголовников.
И при всей этой многочисленной официальной и неофициальной "полиции" по острову разгуливали десятки самых настоящих банд. Специально для борьбы с бандитизмом начали наниматься отряды "брави", которые часто рекрутировались из той же криминальной среды.
В итоге на Сицилии в течение первой половины XIX века сформировался рынок криминальных услуг по поддержанию правопорядка: хотите ограбить соседа - платите, хотите спастись от ограбления - платите, хотите вернуть награбленное - платите, нет денег - крадите сами. Нельзя сказать, что чиновники совсем не замечали криминализации Сицилии. Прокурор Уллоа из Трапани обратил внимание начальства на то, что "во многих сельских местностях существуют братства, или своего рода секты, именующие себя партиями, без особой окраски или политической цели, без собраний, без всяких иных связей, кроме зависимости от главаря, являющегося либо землевладельцем, либо священником. Они применяют различные средства, помогающие им, если это необходимо, то добиваться снятия какого-нибудь чиновника, то защищать его." Это была не мафия, а проза сицилийской жизни. Но тревожные сигналы вовремя не услышали.
Королевские чиновники в сицилийские разборки не вмешивались, занимаясь поиском карбонариев, мадзинистов и прочих заговорщиков. Впрочем, и в политическом сыске сицилийская полиция не преуспела. Авторитет Бурбонов в Палермо неуклонно падал. Король предпочитал не появляться в городе с плохой политической и криминальной обстановкой. Королевская власть на Сицилии то и дело свергалась или ограничивалась. Неудивительно, что Гарибальди в 1860 году смог покорить остров с помощью "тысячи". У него оказался огромный резерв в виде жителей Сицилии.
В ряды гарибальдийцев вливались сотни плоховооруженных, но храбрых и воинственных "пиччотти". Впоследствии слово "пиччотти" стало в мафии обозначением начинающих душегубов. Означало ли это, что некоторые из гарибальдийцев потом перешли в мафию? Не уверен. Скорее это было просто признаком владения холодным оружием. Сама храбрость "пиччотти" 1860 года стала в Италии достаточно легендарной, чтобы вызвать подражания даже в "теневой" части общества. В конце концов, сицилийцы при всех своих изъянах не меньше других итальянцев стремились к созданию единого государства.
Страна объединилась, но преступный мир Италии остался провинциальным. Этому во многом способствовала политика правительства, проявлявшего повышенный интерес к индустриальному северу, превращая жителей юга Италии в подданых второго сорта. Реагировали на это неравенство по-разному: кто-то перебирался на север, кто-то отправлялся за море, кто-то подавался в банды. Разбой на дорогах уходил в прошлое. Оставался привычный на Сицилии промысел по охране чужого имущества. Но теперь бывшие охранники стали открыто навязывать свои услуги, даже когда в них не нуждались. Они больше не довольствовались простой платой, а все чаще требовали от своих жертв долю в имуществе или какие-либо услуги.
Долгие годы фактической безнаказанности превратили сицилийских бандитов в потомственных рецидивистов с традициями, передававшимися из поколения в поколение. Целые семьи отныне превращались в носителей подобного опыта.
Вот какая-то из таких криминальных семей превратила бандитизм в своеобразную процедуру на основе неписанного кодекса, а клановую круговую поруку - в средство защиты руководителя группировки. Дело было только за названием. В апреле 1865 года префект Палермо упоминал только об опасном усилении associazione malandrinesca (преступной группировки), а 10 августа 1865 года полицейский агент в рапорте уже сообщал об аресте человека, связанного с мафией. Была образована правительственная "Комиссия по расследованию моральных и экономических условий жизни в провинции Палермо". То есть, полиция о мафии уже знала, совершались преступления, наверно, были жертвы, но никто не жаловался на мафию.
Первым, кто посмел выступить против мафии был доктор Галати. В конфликт с преступным миром он был втянут, когда в 1872 году получил в наследство от сводного брата лимонную рощу в 4 гектара на окраине Палермо. Разбирая дела брата, Галати узнал, что тот умер от сердечного приступа после получения угрожающих писем. Автором писем оказался сторож лимонной рощи Бенедетто Каролло.
Доктор Галати уволил сторожа и нанял другого. После этого местные мафиози начали требовать возвращения своего человека на прежнюю должность. Галати отказался. Тогда 2 июля 1874 года неизвестный застрелил сторожа, принятого на место Каролло. Галати потребовал ареста Каролло, но вместо него полиция арестовала двух абсолютно непричастных людей. Дело зашло в тупик, едва начавшись. Доктор Галати сумел слегка приоткрыть завесу над тайнами преступной группировки. Он первым указал на связь между теми, кто называл себя "людьми чести", и бытовым термином "мафия".
Меморандум Галати попал на стол к министру внутренних дел Италии Джироламо Кантелли. К многочисленным деталям дела о лимонной роще тут добавились сведения о тайном ритуале посвящения в мафию. Описанный через сто лет этот ритуал почти не изменился и также сопровождался символическим омовением фигурки святого в крови с последующим сожжением.
Один из депутатов парламента в 1876 году так описал ситуацию на Сицилии: "Кто-то, приехав ненадолго, может вправду поверить, что Сицилия самое приятное место в мире. Но если вы задержитесь и начнете читать газеты и внимательно слушать, постепенно все изменится. Вы услышите, что сторож сада был убит, потому что владелец нанял не того, кого нужно. Другой владелец слышал, как пуля пролетела у него над головой. Он решил не брать в аренду свою рощу. Другой человек, который основал медицинские училища в Палермо, был застрелен. Некоторые люди, которые господствуют здесь, не хотят, чтобы беднейшие классы пользовались благодеяниями кого-либо, способного приобрести влияние на бедняков. Насилие принимает странные формы. Бывший священник, который стал лидером преступников в городке возле Палермо, организует церемонии для своих жертв. После того, как вы услышите достаточное количество таких историй, запах цветущих лимонов и апельсинов превратится для вас в смрад трупов."
Цветистая речь депутата, к сожалению, содержала больше намеков, чем фактов. Тут было и упоминание дела Галати и намек на какого-то бывшего священника в качестве главы преступной группировки. Даже мафиозный городок возле Палермо остался неназванным. Можно только предположить, что это был пригород Палермо - Монреале. Если даже депутат говорил о мафии намеками, то простые сицилийцы тем более помалкивали. А мафиози просто обязаны были молчать. Этого требовал от них закон "омерта". Мафиозный кодекс принято называть "законом молчания". И по сути это так. Но буквально "omerta" означает "мужественность" и подразумевает умение решать вопросы самостоятельно, а именно - без участия полиции и суда.
Мафиози старались заменить официальное правосудие своим собственным. Но сами официальные власти все больше нуждались в поддержке мафии для усиления своего влияния на чрезмерно криминализированном острове. Официальным лицам просто трудно было выжить без надежной криминальной "крыши". Так в 1893 году был убит бывший мэр Палермо и директор банка Сицилии Эмануэле Нотарбартоло. В конце 80-х годов XIX века мафия уже успешно проводила на посты сицилийских мэров и городских секретарей своих ставленников. На выборах 1895 года премьер-министр Италии Криспи потребовал от префектов полиции сделать все, что в их силах, чтобы победили проправительственные кандидаты. И полиция расстаралась. На Сицилии генерал Мирри первым делом отправился в Алкамо и вытащил из тюрьмы известного мафиози, обладавшего большим влиянием в своем избирательном округе.
Будущий премьер-министр Витторио Орландо (один из соавторов Версальского мира) во время предвыборной кампании охотно устраивал банкеты для членов мафиозных кланов. Лидерам мафиози, по-видимому, льстило внимание влиятельных чиновников. Даже некогда могущественные сицилийские бароны ("guanti gialli" - "желтые перчатки" ) все чаще обращались за помощью к мафии. Особенно эта помощь им пригодилась во время массовых выступлений союзов батраков "фаши" (тогда это были не фашисты).
В обмен на свою поддержку руководители преступных сообществ получали от официальных властей должности и выгодные подряды. При новых масштабах деятельности мафиози уже не хватало родственников, и они начали привлекать соседей и друзей. Но чтобы соблюсти необходимую семейственность, был найден способ приобщения к "семье" путем участия в крестинах. Так глава мафии становился "padrino" или крестным отцом. Обычным титулом для "крестных отцов" был "капо".
Каждый "капомафия" руководил группой "семей" - "коской". По мере объединения мафиозных группировок им иногда требовалось и общее руководство. Таким образом появлялись и общие лидеры, которых называли "capo di tutti capi" ("начальников начальник" ).
Одним из самых известных главных мафиозо был Вито Кашо-Ферро (1862-1943). Этот уроженец деревни Бизакино сумел придать деятельности мафии международный размах. В 1901 году Кашо-Ферро отправился в Нью-Йорк, где наладил связи с преступной группировкой "Черная рука" ("La Mana Nera" ). Результатом этой командировки стали такие преступления, что по следам мафиози на Сицилию был послан офицер нью-йоркской полиции Джо Петрозино. Но там первый американский офицер полиции итальянского происхождения попал в ловушку и был убит на площади Пьяцца Марина в Палермо. Пышные похороны Петрозино состоялись в Нью-Йорке 12 апреля 1909 года.
Для итальянской полиции была очевидна причастность к убийству Кашо-Ферро. Но у Дона Вито было много друзей и не только в криминальном мире. В критический момент в суде появился депутат парламента, который под присягой заявил, что в момент убийства Петрозино Кашо-Ферро обедал у парламентария. Дона Вито были вынуждены отпустить. Уже через пятнадцать лет его арестовали снова. На заявление, что следствию известно, что он глава мафии, Дон Вито простодушно ответил: "Я, экселенца, не знаю, что такое мафия" и тут же тихо посоветовал не использовать такие выражения. После продолжительной пытки в фашистской тюрьме Кашо-Ферро признался в том, что он "капомафия". И хотя на суде он не стал развивать эти признания, Дона Вито приговорили к пожизненному заключению. На этом его карьера закончилась. Он просидел в тюрьме до 1943 года и погиб во время англо-американской бомбардировки. Вообще времена правления Муссолини оказались весьма неблагоприятными для сицилийской мафии.
Назначенный префектом полиции Чезаре Мори свирепыми мерами ("ferro e fucci" - "железом и огнем" ) нанес тяжелейший удар по руководству криминального мира. Круговая порука в условиях пыток и расправ не работала. "Дуче" не нуждался в услугах старых криминальных "капо". Ему хватало своих. Сицилийская мафия оказалась парализованной на пятнадцать лет. Но мафия, потеряв прежнее влияние на Сицилии, сохранилась в других местах, и прежде всего - в США.
Роль криминальной части итальянской эмиграции в Америке очень хорошо известна благодаря многочисленным фильмам и книгам. Поводом к массовому переселению жителей Апеннин стала страшная нищета в южных районах Италии. В результате до 800 тысяч итальянцев были вынуждены покинуть родину и искать пристанище за морем.
Сначала переселенцы предпочитали ехать не в другое полушарие, а в ближайший Тунис. В короткий срок в Африку перебралось до 100 тысяч итальянцев. Там даже одно время скрывался Кашо-Ферро. Но радужные планы итальянской колонизации разрушились, когда Тунис был захвачен Францией. Вместо африканской колонии итальянцы создали нью-йоркскую. Отправились туда и начинающие мафиози. Многие из них были родом из городка Корлеоне, который находится на полпути между Палермо и Агридженто. Там в частности родились мафиози братья Морелло, Игнацио Лупо, "Артишоковый король" Терранова и Джек Дранья.
Накопленный на Сицилии опыт оказался очень полезным для криминальной среды Нью-Йорка. Методы сицилийского вымогательства были применимы и в американском рэкете, а сплоченность сицилийских землячеств закрывала доступ туда для американской полиции. Сначала мафиози промышляли в порту, постепенно расширяя круг своих интересов. Главным рубежом в деятельности американской мафии стал "сухой закон".
В 20-х годах контрабанда алкоголя превратила портовых рецидивистов в уголовников федерального значения. Нью-Йорк стал ареной деятельности группировки Чарли Росса (он же "Лаки" Лучано), в которую вошли Фрэнк Костелло ("Премьер-Министр" ), Карло Гамбино и Вито Дженовезе. В группе участвовал и Мейер Лански (Суховлянский), который однако не стал полноправным мафиозо, поскольку не был ни сицилийцем, ни даже итальянцем. По причине несицилийского происхождения не смог продвинуться по мафиозной лестнице и знаменитый чикагский гангстер Альфонсо Капоне (Аль Капоне). За чистотой своих рядов в Нью-Йорке следили и "крестные отцы" с Сицилии. Но организация американской мафии ("Коза Ностры" ) имела и отличия.
Здесь в рамках "семей" чаще создавались промежуточные звенья, возглавляемые "капореджиме" или "лейтенантами". Руководители ("капо" ) на американский манер назывались "боссами", а рядовые "пиччотти" - "солдатами". В момент разгрома сицилийской мафии, нью-йоркские "боссы" не только уцелели, но и усилились. Они получали доходы от торговли спиртным и игорного бизнеса.
Расцвет "Коза-Ностры" прервался так же быстро, как и начался, с отменой "сухого закона". В 1934 году в США был принят закон против препятствования торговле путем угрозы насилия. Многие мафиози были схвачены. Среди немногих оставшихся на свободе был Вито Дженовезе, который успел в 1937 году бежать в родную Италию. Муссолини отнесся к беглому мафиозо лучше, чем к его сицилийским коллегам. Дону Вито (а по простому - Витьку Генуэзскому) удалось войти в доверие к зятю Муссолини - Чиано, которого он в трудные минуты снабжал наркотиками. Положение придворного мафиозо Дон Вито сохранял до высадки англо-американских войск в Италии.
В определенном смысле можно сказать, что мафия вернулась на Сицилию вместе с союзными войсками. Незадолго до высадки на острове в 1943 году американское флотское командование обратилось за помощью к Сальваторе Лучания (Лаки Лучано). "Удачливый" мафиозо быстро нашел старых друзей. Первым делом вспомнил о своем американском гражданстве Вито Дженовезе, которого назначили переводчиком при американском военном губернаторе полковнике Чарльзе Полетти.
Другому сицилийцу Микеле Наварра американцы поручили сбор брошенной военной техники. Никто почему-то не задал вопрос, какое отношение к неисправным "джипам" имеет известный хирург? Но синьор Наварра, кроме работы в госпитале, занимался и операциями без наркоза, возглавляя мафию в Корлеоне. Как лечил Дон Микеле, никто не рассказывает, но в 1944-1948 годах при его участии было убито около 50 человек. Микеле Наварра возглавлял Корлеонскую "коску" в течение 15 лет и был убит 2 августа 1958 года по приказу Лучано Лиджио, которого до этого пытался сам убить. Кроме помощи в переводах, руководству понадобились и обычные мафиозные навыки.
В послевоенный период политическая жизнь Сицилии била ключом. Сильным влиянием на острове стали пользоваться коммунисты и социалисты, активизировались профсоюзы и сицилийские сепаратисты. Законным путем им помешать не могли, но были и другие возможности. Такие возможности предоставляла, например, банда Сальваторе Джулиани, который охотно выполнял политические заказы, устроив дикую бойню 1 мая 1947 года. Сами мафиози старались держаться в стороне от шумных налетчиков. Их раздражал слишком прямолинейный гангстеризм приезжих италоамериканцев. Мафия привыкла действовать наверняка, не привлекая внимание посторонних.
Журналист Джузеппе Фава так описывал обычную в 50-х годах сценку на улицах Корлеоне: "На обочине дороги неподвижно стояла толпа, равнодушно разглядывая тело, лежащее на дороге с тремя пулями в голове. Это напоминало сцену из фильма. Царило полное молчание, как в остановленном кадре. Я приблизился к одному из них и спросил: "Кто это?" "Адвокат" - был ответ. "Так что случилось?" "Он мертв." "Почему?" "Они застрелили его." "Кто застрелил его?" "Кто-то."
С начала 60-х годов в поведении мафии наступил определенный перелом. От рэкета и игорных притонов мафиози перешли к торговле наркотиками. Сицилийская "капола" все чаще координировала свою деятельность с американским правлением мафии, которое называлось "комиссией".
Доходы текли рекой, но на этот раз сицилийским бандитам все реже удавалось получить надежную официальную "крышу". Измученное полулегальным бандитизмом, итальянское общество настойчиво требовало от властей оградить граждан от произвола мафии. В Италии начала формироваться система противодействия организованной преступности, получившая название "антимафия".
Характерно, что в итальянском законодательстве понятие "мафия" не использовалось. Дело в том, что итальянская организованная преступность никогда не сводилась к сицилийской. Кроме мафии, в Кампании действовала каморра, в Калабрии - ндрангетта, в Апулии - Нуова сакра корона унита.
Кроме традиционных организаций, образовывались и новые. От мафии недавно откололась "стидда", установившая контроль над Восточной Сицилией. И сама мафия изменилась Некогда бравировавшие своей недоступностью для правосудия "доны" все чаще вынуждены были скрываться. Одним из последних был схвачен главный мафиозо Бернардо Провенцано. Этот полуграмотный уроженец деревни в окрестностях Корлеоне по кличке "Профессор" возглавлял сицилийскую мафию с 1963 года, находясь на нелегальном положении. Но даже прячась в грязном сарае, он ухитрился организовать убийство двух борцов с мафией Джованни Фальконе и Паоло Борселино (их имена носит аэропорт Палермо). Под руководством Провенцано мафия перешла от наркоторговли к махинациям на бирже и прочим видам "беловоротничковой" преступности. Теперь многие авторы затрудняются в определении мафиози.
В Сицилии все чаще появляются небольшие преступные группировки, имитирующие старые преступления мафии. Но эти банды не имеют ничего общего со старой мафией, кроме тюремных сроков. Что-то похожее произошло и в США. Лет десять назад полиция разгромила клан Дженовезе. Остальным "крестным отцам" тоже пришлось призадуматься о своей судьбе.
Отошел от дел прототип киношного Вито Корлеоне патриарх мафии Джозеф Боннано (1905-2002). Бывший "капо" выразил в своих воспоминаниях разочарование поведением современных мафиози: "Они слишком жадны для того, чтобы соблюдать наш кодекс поведения. Они позволяют несицилийцам становиться полноправными членами семьи, они не уважают старших. Медленно, но неуклонно наши традиции превратились в ничто, идеалы, которым мы отдали жизнь, безнадежно извращены." Остается надеяться, что эти "идеалы" действительно забыты.

Источник: liberea.gerodot.ru/neoglot/palermo.htm

 

@темы: о всяком

---

Шедеврально!!!

15.10.2010 в 19:00

Пишет  Веселый робот:

Добавлено роботом
Мегаподборка фотокомиксов

Смотреть (108 изображений, 7 Мб) >>

@темы: прикол, о всяком, вынос мозга напрочь!

---

У всех снег, снег... а у нас град!!!

---

Что-то все запестрели, я тоже решил..

 

Если захотите, можете прокомментировать х)))

Вопрос: От каких отношений со мной вы бы не отказались?

1. Хочу делить с тобой жизнь так долго, как будет возможным. Защищать, помогать, поддерживать (неважно, любовные отношения или дружеские).		5	(14.71%)
2. Хочу романа с тобой - а там как задастся.		1	(2.94%)
3. Хочу быть очень близким другом. Но - только другом.		2	(5.88%)
4. Не отказался бы от совместной ночи или нескольких.		1	(2.94%)
5. Мне достаточно быть просто хорошим приятелем.		4	(11.76%)
6. Меня устраивает роль дальнего знакомого. Когда есть настроение, пообщаться, когда нет - то и не надо.		2	(5.88%)
7. Хотел бы попробовать, что может выйти из более тесного общения с тобой - но ты не даёшь такой возможности.		0	(0%)
8. Хочу тебя в своё полное и безраздельное распоряжение.		1	(2.94%)
9. Я хочу работать с тобой или заниматься какими-то интересными совместными проектами, но не больше.		0	(0%)
10. Мне вообще не нужно общение с тобой. Я только наблюдаю.		1	(2.94%)
11. Хочу делить с тобой жизнь так долго, как будет возможным. Защищать, помогать, поддерживать (неважно, любовные отношения или дружеские).		5	(14.71%)
12. Хочу романа с тобой - а там как задастся.		1	(2.94%)
13. Хочу быть очень близким другом. Но - только другом.		2	(5.88%)
14. Не отказался бы от совместной ночи или нескольких.		1	(2.94%)
15. Мне достаточно быть просто хорошим приятелем.		4	(11.76%)
16. Меня устраивает роль дальнего знакомого. Когда есть настроение, пообщаться, когда нет - то и не надо.		2	(5.88%)
17. Хотел бы попробовать, что может выйти из более тесного общения с тобой - но ты не даёшь такой возможности.		0	(0%)
18. Хочу тебя в своё полное и безраздельное распоряжение.		1	(2.94%)
19. Я хочу работать с тобой или заниматься какими-то интересными совместными проектами, но не больше.		0	(0%)
20. Мне вообще не нужно общение с тобой. Я только наблюдаю.		1	(2.94%)
Всего:		34 Всего проголосовало: 11

@темы: о всяком

---

Да уж.. смешно...

15.10.2010 в 14:00

Пишет  Веселый робот:

Добавлено роботом
История о том, что первое впечатление бывает обманчиво...

Москва. Аптека. Небольшая очередушка, у окошка супружеская пара средних лет, жена что-то назаказывала и повернувшись к мужу...
- Дорогой, что-то я еще забыла купить...?
Муж.. - Ты тампаксы не купила...
Все стали подхихикивать... мол какой он у вас заботливый, про тампаксы помнит... А муж продолжает...
- Только купи какие подешевле...
Тут все заржали в голос, и пошли реплики типа... заботливый, да еще и экономный.
муж покраснел сконфузился, буркнул жене... - Я на улице подожду...
Когда мужик вышел, жена взяла свой пакетик, повернулась к ржущим и сказала..
- Мой муж офицер спецназа и завтра едет в командировку, а тампаксами они затыкают друг другу дыры от пулевых ранений, чтоб не сдохнуть в первые минуты.... Правда смешно?

@темы: о всяком

---

Японское пятистишие вашей души

Ваше имя Вам подходит... Осыпались вишни, Напрасно бродит мой взгляд. Кругом все поблекло. Весенний дождь без конца В опустевшем небе.

все гадания на aeterna.ru

---

Ну, фемКанда актриса и все дела.. Поклонники там.. цветы..

Короче, как-то так и опять под катом

 

@темы: D.Gray-man, мое творчество, рисунки

---

Здрасти-здрасти,  Akane hasu х)))

О чем поговорим?

 

 

 

@темы: картинки, ПЧ

---

*сидит тихонько в уголке и фапает*

 

Riot of Flowers coloring by ~Akajisy on deviantART

@темы: картинки, D.Gray-man, вынос мозга напрочь!

---

Ох, взаимное приветствие?

Добро пожаловать,  острое карри. х))) Пообщаемся?)

 

@темы: ПЧ